Когда в окрестностях маленького немецкого городка уже отчетливо слышалась орудийная канонада, в пригородном женском лагере для остарбайтеров утром небыло привычной пробудки и построения. Никто из охранников не поднимал заключенных. Никто из заключенных ничего не понимал, все боялись выглянуть из барраков.
Пока женское любопытство 21-летней Ганны не заставило высунутся из здания. Территория лагеря была пуста. Охрана, видимо разбежалась кто куда.
Пройдя до соседнего баррака, простая сельская девушка из под Киева, остолбенела - навстречу ей шел "черный, как сапог, солдат. Так испугалась, аж убежать захотелось - да ноги от страха остолбенели. Еще бы! Диво ж какое дивное... Где это виданно - такие люди черные, только глаза белым светятся!"
Потом лагерь заполнили солдаты с звездно-полосатыми флагами на рукавах. А к вечеру подкатила еще какая-то красноармейская моточасть. Так как, освобождать было уже некого, то красноармецы решили устроить, чет вроде праздника-вечеринки в честь освобождения из немецкого плена, прям тут же, на территории лагеря, а заодно и побрататся с американцами.
Уже в самый разгар праздника, с песнями да плясками, во дворе началась беготня и стрельба. Бабы сбились в кучу, уже подвыпившие красноармейцы и союзники, из-за столов рванулись наружу.
Как оказалось, выставленная советско-американская охрана, гоняла по лагерю прокравшуюся к праздничному барраку, команду немецких факельщиков, собиравшихся, толи поджечь, толи взорвать здание с гуляющими.
От так от моя бабушка познакомилась с американцами. ))
Товарищ James Sunderland - заберите на почте )) Незнаю как, похоже-непохоже, уж больно тяжко мне этот перс дался - умаялся весь))) "Лицо" решил оставить таким - он так мудрее выглядит что-ли... )
По неизвестной причине с лица Земли исчезло почти все население. Города, последние оплоты беженцев, представляли собой заброшенные, полуразрушенные пристанища, изредка наполненные, совершенно отчаявшимися группками, выживающих. Небыло ни войны, ни радиации - просто все исчезло. Правительства, сервис, инфраструктура - просто пропало в момент. Кругом стояла мертвая тишина, нарушаемая редкими обвалами строений, за которыми просто небыло присмотра. Там где была урбанизация, теперь жила природа, которая взяла свое.
Первое, что я запомнил когда пришел на свой двор на районе - стайка, каких-то почернеших с лица детей, абсолютно голодный, высушеных и измученых. Передвигались они крайне медленно, цепляясь рученками за любую, оказавшуюся рядом с собой поверхность, и за друг друга.
Они ничего не говорили, просто двигались ко мне молчаливой серой массой, цеплялись за одежду и тощий рюкзак, черными пальцами, когда я входил в подъезд своего полуразрушенного дома. Я знал что они хотят есть. Но мне нечего было им предложить.
С большим трудом, стараясь им не навредить, как можно мягче, отдирая от себя их рученки, я перебрался через завал из досок, преградающий путь к лестничной клетке. Они остались стоять во дворе, так же молча, провожая меня горящими, нездоровым светом, глазами. В дом они, почему-то, незаходили.
Я вошел в свой дом, в котором небыл, вот уже пять лет. Хоть с момента катастрофы и прошел такой период времени, и я знал что элекростанции неработают - лифт работал. Поднялся на свой этаж - дверь, хоть и не запертая все еще стояла на своем месте. Облупившиеся цифры "25" и рваный дермантин. Воспоминания, давно стертые произошедшими потрясениями, снова заняли сознание. Помню что тряслись руки, когда я потянул дверную ручку.
Квартира. Вся заваленная каким-то хламом, в основном тем, который может гореть. Хоть я и узнаю среди него остатки знакомой мебели и вещей, но и вижу кучу всего натянутого откуда только возможно. Разбитые шкафы, доски с лоскутами просмоленых лохмотьев, какие-то дырявые седушки с выглядывающими клочьями ваты, кучи фотоальбомов, с которых на меня смотрят совершенно незнакомые лица. И тут, с коридора кухни, я слышу детский возглас: - Папка пришел! Я оборачиваюсь.
В коридоре стоит темноволосая, похожая на Еву, девочка лет девяти, опирается на два, разных по конструкции костылика. На лице - сдержанная, отрешенная радость сумасшедшего ребенка. Я знаю что это моя дочь, но я никак даже не могу вспомнить, ни кто ее мама, ни как ее зовут. - Как хорошо что ты сейчас зашел, я как раз чай подогреваю (именно, что подогреваю, а не завариваю). Проходи на кухню. Кот! К нам папка зашел! Я смотрю на лежащего, в прихожей, на куче прогнивших одеял, тощего рыжего кота. Кот явно издыхает, но все же, поворачивает в мою сторону, изможденную морду. У девочки никакого замешательства. Все как будто так и должно быть. Как будто только меня тут и ждали все пять лет. День изо дня.
С трудом прохожу на кухню, все так же сплошные завалы из досок и прогнившей бумаги. В углу, возле ржавой плиты, счелкающий и шелестящий целофановый пакетик. Я заглядываю в него - в нем вперемешку с высушеными сливами, полно каких-то совсем мелких, черных, постоянно перемещающихся тараканов, отчего кажется, что в пакетике сами собой ворочаются эти сливы.
Отхожу от пакета, сажусь на пыльный линолеум кухни. Начинаю доставать из рюкзака черствый хлеб и какие-то полуржавые консервы - становится стыдно, вспоминаю детей у подъезда. Дочка радуется абсолютно по детски: "Ухты! У нас настоящая еда!"
Задаю ей дурацкий вопрос о мародерах. Она рассказывает, что никто сюда и не приходит с тех пор как начал плавится асфальт во дворе (?). Спрашиваю о пропитании, - рассказывает что-то о крысах и растениях, слушаю невнимательно, потому как постоянно шарю глазами по кухне, рассматриваю знакомые до боли обои, давно остановившиеся часы и остатки календаря, непойми уже за какой год.
Посреди кухни, на импровизированной жаровне из кирпичей и листового железа греются, над чахлым огоньком, три (почему три?) кружки, наполенные жидкостью с плавающей в ней заваркой. Начинаю замечать что в квартире довольно холодно - окна смотрят на меня давно выбитыми стеклами. Удивляюсь тому, как ей удалось натащить столько топлива, с ее перебитыми-то ногами. Хитро улыбается, но молчит.
Дочь постоянно что-то щебечет о том как совсем недавно умер сосед, из соседней квартиры, и как из 27-й ушла семья, когда у них начали светится по ночам стены в жилище - в общем, делится новостями. И ни слова, где я был и что я делал.
От запаха подогретого чая становится совсем уютно, хоть через пробитые окна и тянет вечерним холодом и сыростью. Не касаясь еды, говорю что уже сыт и иду в свою комнату. Укладываюсь, не раздеваясь (и не снимая рюкзак) на наваленные доски, и засыпаю. Мне от чего-то очень хорошо. Сквозь сон, чувствую, как, стуча костылями, подходит дочка и набрасывает на меня одеяло. От него несет мышиным пометом и сыростью - но мне страшно приятно и хорошо.
С рассветом я ухожу.
Помню только, что я, уходя, погладил дочь по голове - она спала на груде гнилых одеял, обнявшись с котом. Мне почему-то показалось, что кот за ночь здох.
Это мне приснилось где-то около полгода назад...
а вчера - снова.
Снова я прихожу в двор, причем осознание того, что вот, прошло 10 лет, и я сюда вернулся. Здание НИИ, рядом с нашим домом, окончательно развалилось, обломки провалили бетонный забор и загородили весь двор. Посреди двора стоит ржавый остов трактора. В прошлый раз его небыло. Из асфальта точат надолбы из железнодорожных шпал. Все так же, через обломки и шпалы начинают вылазить почернешие дети, с обтянутыми кожей черепами, и молча собираются в приближающуюся ко мне толпу.
Вдруг, из-за разросшихся хаотично по двору тополей, показывается вертолет.(я не услышал даже его шум) Садится. Из него выходит человек, негритянской наружности, в помятом и сильно запыленном костюме с галстуком, и с ослепительной улыбкой предлагает откушать отличнейшего супа, который демонстрирует из (показавшегося мне бронированным) кейса.
Я отвечаю что, с радостью конечно, но мне нечем расплатится. Человек, все с той же улыбкой, разворачивается, садится в ветолет и тот уходит в небо. Я, конечно, понимаю, что за 10 лет уже были организованы некие подобия правительств и мини-государств, но все равно недоумеваю, откуда он такой взялся. На освобожденное вертолетом место продолжают вылазить голодные дети.
Начинаю впадать в панику, как можно быстрей бегу в сторону подъезда. Мне кажется что они мне сейчас вспомнят, как десять лет назад я мимо них пронес еду, хоть это явно и не те дети. С грохотом, проваливаюсь в сырой подъезд, спотыкаясь, лечу к лифту. Помещение подъезда совсем уже обвештало, но лифт - до сих пор работает.
Еду на седьмой этаж. Квартира. "25" и рваный дермантин. Незаперто.
Первое что замечаю, мумия рыжего кота в прихожей, завернутая в какое-то тряпье, явно бывшие одеяла. И снова, из кухни, закомый возглас: - Папа! Все таже девочка, моя дочь. Небыло десяти лет, как я ушел отсюда. Ей все так же девять, она все так же на разных костылях. Она все так же говорит: - А у нас сегодня праздник - чай! Все тот же огонек сумашествия в глазах.
Она уже не рассказывает новостей. Просто говорит что все в доме либо уехали уже, либо умерли. И все. Все так же шелестит целофановый пакет в углу. Она хлопочет возле импровизированной плиты. Что разве, окна теперь забиты досками, и я снова, вслух удивляюсь, как ей это удалось, с ее увечьем. Опять она только улыбается.
Я рассказываю ей что, состою в группе которая скоро пойдет на исследования какого-то правительственного бункера, документы и схемы которого были обнаружены за эти годы, что вход в бункер находится на территории бассейна, тут недалеко, в полквартала ходу. Его даже с окон видно, если бы они были незаколочены. И благо, рухнули дома, которые закрывали вид на него.
Дочь благословляет меня на это мероприятие, с материской серьезностью, я воспринимаю это как само собой разумеющееся.
Ну а дальше как в тумане, помню только, что предприятие провалилось, и едиственный батискаф пропал без вести... Я находился на поверхности, помогал с его спуском. После провала экспедиции снова направился к себе домой.
Справка: Наших реконструкторов из немцев пригласили на сьемки фильма "Владыка Андрей" во Львов. Есстесно для пущей аунтеинтичности, на момент сьемок, на фасаде здания и ратуше был водружен фашистский флаг.
Ну и есстесно народ все это нафоткал да в и-нет выкинул. Реакция публики - офигенная, без слез не читал ))))))
Особливо русскоязычные сайты - ну прям усе, Украина возрождает Третий Рейх!! Пипец полный!
(Они наверно думают, шо когда снимают фильм о войне, то наверна нада флаги кока-колы вывешивать шоб общественность не пучилась))) Даже умудрились некоторые заявить что Украина Эстонию переплюнула )))))
Короче, чем больше на людей смотрю - тем больше убеждаюсь что у меня с мозгами усе впорядке )
30 июня введен праздник дня рождения Романа Шухевича. Ну там, митинги в нас. пунктах, биллборды, марки, плакаты... Короче с размахом.
Весело конечно - тока шота за здоровье кавалера Железного креста и офицера-"нахтигальца" пить не шибко охота...
Орудие в руках оккупантов теперь уже Герой Украины...
Оооочень понравилось высказывание Ющенко:
"Это единство создавали миллионы украинских имен и тысячи боевых свершений. От Александра Довженко до Олеся Гончара. От Николая Ватутина до Никифора Шолуденко. От Александра Сабурова до Ивана Кожедуба. От Романа Шухевича до Елены Телиги."
это он круто так рядом с Ватутиным и Кожедубом еще и Шухевича поставил.
нихрена не понимаю.
гыы, вот...
"Выступая 9 мая этого года перед ветеранами Великой Отечественной войны, президент Украины Виктор Ющенко назвал Романа Шухевича среди тех героев, которые "творили единство украинского народа в годы войны". Ветераны освистали Ющенко."